Меню
Когда человек говорит о языке как о поэзии, а об ученике — как о ребёнке, исследующем новый мир, хочется просто слушать.
В этой беседе — не просто опыт Ирины Бердниковой преподавателя с глубокими знаниями русского, японского и английского языков. Здесь — путь, в котором профессия становится призванием, а урок — пространством для доверия, игры и взросления. Мы поговорили о страхе ошибок, роли юмора в обучении и том моменте, когда ученик вдруг понимает.
Профессия преподавателя заинтересовала меня, когда я начала ходить на языковые курсы. Русский язык и литературу я любила всегда, в школе очень хорошо училась по этим предметам, мои родители и учителя меня поддерживали. Почему я захотела изучать японский язык, не знает никто. Захотела и все. И на этих занятиях я стала наблюдать за преподавателем: что она делает, как общается с нами, детьми, какой материал и задания нам дает. Я обращала внимание на то, как она выглядит, как говорит, как ведёт себя в необычных ситуациях.
Английский язык я тогда не любила, в школе получалось не очень хорошо, интереса к культуре не было, но я подумала: а куда же я с японским, но без английского? Так я оказалась на курсах английского языка, где у меня был прекрасный преподаватель, благодаря которому этот язык открылся для меня с другой стороны, а я сама поняла, что могу легко учить язык и работать с ним. Я люблю общаться с людьми, умею раскрывать материал так, чтобы он был понятен, мне хочется дать поддержку тем, кто уже знает, что языки у него идут хорошо, и хочет развиваться в этой сфере, а также раскрыть нужные двери в язык тем, кто не верит, что сможет его продуктивно и с удовольствием изучать.
Мне очень приятно осознавать себя носителем русского языка и русской культуры, иметь возможность выражать наш характер и наш менталитет с помощью средств языка. Мне кажется, если бы я была иностранкой, я бы хотела изучать русский язык. И думаю я обычно на русском. Но если вдруг я вспоминаю своих иностранных друзей и коллег, хочу подумать об организации занятия или помечтать о работе переводчиком, то это происходит на том языке, который я сама выбираю. В университете я изучала испанский язык, если мне хочется вспомнить его, пытаюсь переводить свои мысли. Это очень хорошее упражнение для всех, кто изучает иностранный язык: идти по улице и проговаривать в голове, что вокруг тебя, что ты собираешься делать, когда придешь домой или на работу, что бы ты сказал своим собеседникам, если бы говорить пришлось на изучаемом языке, и так далее.
В средней школе русский язык и литературу у нас преподавала Ирина Владимировна Жукова, учитель, который помог развиваться моему творчеству (я пишу стихи), мягко учил меня делать мою поэзию лучше и преподносил язык и литературу так, что хотелось погружаться в эти дисциплины ещё и ещё. К ней приходили её ученики на праздники и в обычные дни, некоторые из этих ребят пошли учиться на филологический факультет. Ирина Владимировна учила с юмором, вкладывалась в каждого ученика, мы приходили к ней за час до уроков досрочно сдать домашнее задание и пообщаться. Именно её я и хотела бы пригласить на свои уроки, если бы была такая возможность. К сожалению, Ирины Владимировны с нами больше нет, но её вклад в учеников, её вера в них и талант преподносить материал так, чтобы он увлекал и запоминался, — яркие примеры того, каким должен быть настоящий Учитель, и я благодарна ей за все, что она для меня сделала. Моим студентам она бы показала, что профессия учителя — это больше, чем готовить и проводить уроки, это стремление помогать обучающимся и идти с ними тем путём, который они выбирают, полностью принимая его и провожая их до того момента, пока они не смогут идти сами.
Мне очень нравится этот вопрос, потому что меня интересует тема космоса, но не в физическом смысле, а в духовном. Моя поэзия, если смотреть поверхностно, про космос. Физика — наука о том, как устроен мир, но она раскрывает лишь те знания, которые мы можем воспринять и усвоить. Грамматика — это что-то похожее, но в меньшем масштабе. В ней есть правила, обусловленные историей языка, правила, обусловленные системой, но бывают такие неожиданные повороты, которые можно только «почувствовать».
Я всегда даю студентам возможность работать в своём темпе. Это нелегко, если курс ограничен по количеству уроков, есть программа и обязательное финальное тестирование, но даже в этом случае можно найти лазейки. Мы делаем ошибки, обсуждаем и разбираем их, и это дает результат. Иногда во время проведения коммуникативных заданий я замечаю, что студент использовал более сложные грамматические конструкции, о которых мы не говорили, либо пытается образовать новое слово известными ему средствами на основе однокоренного слова, которое он знает. Увеличивается скорость выполнения заданий, уменьшается потребность опираться на родной язык учащихся. Но самым важным в обучении я считаю не результат, а спокойствие и уверенность студента: ошибаться можно, преподаватель всегда поможет и объяснит столько раз, сколько нужно; даже маленькие шаги дают большой результат; никто не будет ругаться, если тебе требуется более подробное объяснение или больше времени на выполнение задания.
В русском языке я очень ценю возможность выражать смыслы средствами, которые сложно рассмотреть и понять отдельно от контекста. Русский язык похож на лёд на реке: идешь, вроде бы, ровно и уверенно, а потом споткнулся о какой-нибудь концепт, провалился вниз, а там — глубина. И грамматика у нас соответствует культуре: мы можем раскрыть множество значений, не имея четко определенных средств их выражения. Например, вид глагола: суффиксы, префиксы, а иногда и сам глагол сложно объединить в систему, но если иностранец допустит ошибку, любой носитель русского языка это заметит.
В японской культуре важное значение имеет контекст: обстановка, статус собеседников. Во время изучения японского языка я обратила внимание на то, что в текстах (учебных и оригинальных) нередко повторяется одно и то же, но разными словами и с использованием распространённых оборотов речи, то есть несмотря на то, что текст кажется объемным, информации непосредственно в самом тексте не так уж и много, но текст при этом содержательно полный. Почему мы можем это понять? Потому что даже во время работы по учебнику мы находимся в диалоге с культурой страны и воспринимаем текст в соответствии с её особенностями.
Английский язык я воспринимаю как средство коммуникации, с научной точки зрения я не работала с этим языком. Но прозрачность многих грамматических конструкций и, соответственно, возможность выражать свои мысли средствами иностранного языка могут мотивировать студентов изучать его. Если говорить о содержательной нагруженности речи, почти всю информацию мы можем получить из слов собеседника или из текста, в английском языке гораздо реже приходится думать о контексте общения, однако подбор лексики и грамматических конструкций также требует ответственого подхода.
Ученикам, и взрослым, и детям, очень нравятся творческие задания. Детям обычно ничего объяснять не надо, они сами знают, что делать, и не боятся творить. Со взрослыми немного сложнее: кто-то с удовольствием начинает писать смешную историю, придумывать интересные примеры и рисовать забавные картинки, потому что понимает, что здесь можно выразить своё «детское», а кому-то приходится напоминать, что творчество есть в каждом из нас и что нужно попробовать дать ему выход. Например, со студентками из группы Quality Partners мы пишем свои тексты и учимся пересказывать звучащий либо написанный текст своими словами, со студентами из группы Регби клуба «Нарвская застава» рисуем картинки, слушая описание одногруппников, а со студентами из групп Subaru Motors пробуем писать смешные и абсурдные истории и объясняем друг другу слова. Наибольший интерес вызывает, конечно же, рисование, думаю, что такие задания нужно обязательно включать в уроки. Пересказы вызывают восторг не у всех, это, наверное, одно из нелюбимых заданий студентов, потому что требует гораздо более серьезных усилий, однако в долгосрочной перспективе оно дает результат, о котором клиент мог даже не мечтать. Я также стараюсь делать уроки смешными: это помогает клиентам получать удовольствие от уроков. Мы можем обсуждать личные темы, шутить, «подкалывать» друг друга. Из веселого, но продуктивного и подходящего для отдыха на уроках я использую игры: коммуникативные (угадать слово по описанию или придумать своё объяснение слову), лексические и грамматические (в этом помогают онлайн-платформы и работа с карточками), настольные игры, сочинение истории, содержащей придуманные одногруппниками слова. В планах — попробовать разыгрывать коммуникативные ситуации, в которых у каждого участника есть конкретная роль, о которой знают все, и конкретная цель. Более интересной и сложной вариацией такой игры является использование карточек, как в «Мафии», где студенты должны отгадать роли друг друга либо решить логическую задачу, общаясь друг с другом на иностранном языке.
Ошибки — главный показатель прогресса, чем сложнее ошибки, тем дальше продвинулся студент в изучении языка. Без ошибок невозможно обучение и те, кто хочет освоить что-то новое, не боятся ошибок и даже готовы к ним. Этого не надо стесняться: лучше говорить с ошибками, чем не говорить вовсе. Я очень радусь, когда студент начинает говорить и писать на иностранном языке, не задумываясь над подбором лексики и грамматики и находя способы объяснить то, что он хочет, доступными ему средствами. Кроме этого, ошибки — очень хороший материал для работы, они помогают понять, на каком этапе обучающийся сейчас находится, что нужно повторить, а также какие коммуникативные потребности нужно научиться закрывать. Например, если я замечаю, что студент с уровнем знания английского языка Elementary то и дело использует в своей речи причастные обороты (с ошибками), то понимаю, что эту тему необходимо объяснить, даже если она выходит за рамки программы. Мне очень нравится сказка М. Е. Салтыкова-Щедрина «Премудрый пескарь»: пескарь всю жизнь сидит в своей норе и боится из неё выходить. Разве страх стоит того, чтобы отказываться от жизни?
Наверное, самый сильный момент урока — это когда ученик вдруг осознал, что он ПОНЯЛ материал и знает, как с ним обращаться. Бывает, что студент начинает правильно употреблять лексику и грамматику после минимальной работы с ними и самого тезисного объяснения, бывает необходимо проговаривать одно и то же из урока в урок, а результат приходит со временем. Но восторг учащегося, появление у него уверенности в себе, более смелое обращение с языком и есть то, ради чего мы работаем и достижение этого результата и есть тот «важный момент». Язык — это особый код для передачи смыслов, у каждой культуры свой язык. Мы уже умеем «кодировать», ведь мы успешно общаемся на своем родном языке друг с другом. Моя задача — научить «перекодировать»: переводить по возможности тот же самый смысл, который хочет выразить студент, в другую систему координат через призму культуры и учитывая доступные языковые средства.
Я очень люблю момент, когда мои взрослые ученики на уроке превращаются обратно в маленьких детей, изучающих мир и не теряющих веру в себя. Почему так происходит? Несмотря на то, что многие мои ученики старше меня, на занятии роли меняются, невольно начинаешь воспринимать учителя как кого-то, кто «выше» тебя. Кроме этого, изучение иностранного языка во взрослом возрасте очень сильно напоминает изучение маленьким ребёнком родного языка. Разница лишь в том, что взрослые приходят учить язык сознательно и ищут возможности создать вокруг себя нужную языковую среду (занятие в группе, путешествие), а малыши уже в эту среду погружены. Обучение иностранному языку начинается с изучения базовой лексики, необходимых бытовых выражений, рассказов об иностранной культуре. Грамматика либо не дается сразу, либо изучаются лишь простые конструкции. Таким образом, взрослый носитель русского языка, пришедший на урок, например, по английскому языку, вдруг где-то внутри становится «английским» ребёнком, заново открывающим для себя этот мир с точки зрения представителя другой культуры и через призму другого языка. Поэтому одним из самых важных качеств учителей, работающих со взрослыми людьми, я считаю умение общаться с «внутренними малышами» и принимать их страхи, потребности и особенности.
Про сны говорить очень сложно, потому что, когда мы спим, все оковы срываются, нет никаких сдерживающих факторов, поэтому все, что есть в нашем сознании вырывается наружу, превращаясь в сюжеты, звуки и картинки. Гораздо проще говорить об ассоциациях, их легче объяснить. Я очень люблю грамматику и вижу её как полую структуру, которая наполняется лексикой, а лексика — это как будто жидкость разных цветов, разных частей речи и особенностей значения, у которой есть свое место в структуре и своя функция. Лексика вне контекста (и вне грамматической организации) теряет свой калейдоскоп смыслов, а грамматика без лексики, хоть и может иметь значение (например, если заполнить структуру выдуманными словами), но не сможет служить средством коммуникации в повседневной жизни. Что касается языка, то он похож на пластилиновые кубики: ставишь их в определенном порядке, лепишь связки, — и все работает. Язык — это не набор слов, это связная структура со своими законами, правилами и возможностями творческой трансформации. У меня уже есть инструменты для выражения самых разнообразных вариаций смыслов, есть доступ к культурам нескольких стран и возможность погрузиться в них без посредников. И, что очень приятно осознавать, я могу и хочу научить этому своих учеников.
Таким содержательным и очень интересным стал разговор с нашим молодым преподавателем Ириной Бердниковой — о языке как пространстве доверия, об ошибках как признаке роста и о том самом моменте, когда ученик вдруг начинает говорить не по правилам, а по-настоящему.
