Наверное, практически у каждого человека есть четкое представления о том, какие мировые языки проще, а какие — сложнее. Попробуйте ответить на этот вопрос самостоятельно! Скорее всего, вы точно вспомните про китайский, корейский, японский или арабский. Возможно, финский или сербский. А многие иностранцы без промедления назовут и русский. Но кто же прав?
Понятно, что стереотипы о сложности того или иного языка часто связаны с идеей о том, что языки, похожие на наш родной, просты, а представители других языковых семей — сложнее. Но что, если вообще абстрагироваться от этого? Что, если существует испытуемый, не знающий ни одного из существующих в мире диалектов?
Есть ли некая объективная система «оценки тяжести»? Так ли сложен китайский? И в чем главная сложность в изучении русского? Обо всем этом — в моей новой статье!
Во-первых, разберемся с тем, что значит «сложный язык»! Что его очень трудно учить? Что он быстро меняется? Что для его изучения изначально требуются какие-то особые знания?
В последнее время в лингвистике появилась тенденция разделять это понятие на две составляющие — трудность и сложность.
Трудность зависит просто от того, насколько ваш target language близок к языку родному или некоторым уже изученным. А вот сложность уже поддается количественному измерению.
Представьте: в каком-нибудь языке существует всего три гласных, а в другом, например, целых семь. Логично, что в таком случае язык №2 сложнее. Но что если я скажу вам, что в первом диалекте намного больше времен или склонений? Значит ли это, что теперь их сложность уравняется?
Это называется linguistic complexity или лингвистическая сложность — ученые этого направления пытаются выявить наиболее трудные для понимания мировые диалекты с помощью целого ряда критериев. Таких, как, например:
shoe — shoes
bat — bats
box — boxes
tomato — tomatoes
С русским все не так просто:
палец — пальцы
книга — книги
дом — дома
перо — перья.
Видите? 🙂
new bike — new bikes
few book — few books
В русском же множественное число выражается дважды: одновременно в окончаниях прилагательного и существительного, что несколько усложняет задачу.
серый пес — серые псы
мягкий диван — мягкие диваны
Karl ist Soziologe.
Ich möchte hier raus.
В русском все части предложения могут стоять в абсолютно любом порядке. Причем в зависимости от их расположения и интонации меняется смысл.
Я пишу статью. — Статью пишу я. — Пишу я статью.
Конечно, в серьезных исследованиях таких пунктов может быть около 25 — как, например, в работе одной из основательниц направления linguistic complexity — Джоанны Николс — американского лингвиста и профессора Калифорнийского университета.
Вы наверняка удивитесь, но на одной из верхних строчек ее «рейтинга сложности» оказался аккадский язык, на котором говорят в Месопотамии, а где-то внизу — мексиканский миштекский, дальневосточный нивхский и … китайский! В нем, согласно исследованиям, практически нет морфологии — новые слова образуются очень логично и просто, а главная сложность состоит скорее в механическом запоминании иероглифов.
电脑 — компьютер, буквально — «электричество + мозг»
笔记本电脑 — ноутбук, буквально — «тетрадь + компьютер»
Хорошо, а как же обстоят дела с русским? Здесь нам придется снова обратиться к критериям!
Здесь, кстати, может появиться еще один пункт — количество исключений. И в русском их очень много. Настолько, что этому даже посвящаются отдельные учебники.
Все это действительно производит впечатление!
Однако вопрос насчет «самого-самого» остается спорным: многие показатели русского языка находятся на уровне «выше среднего». А в некоторых аспектах он даже легче других мировых диалектов. Так что дело тут скорее в трудности, а не сложности!
Получается, что в любом языке существуют вещи «попроще» и «посложнее»! Нужно лишь найти подходящего преподавателя!
Учитесь с удовольствием! и оставайтесь на связи с блогом Liden & Denz! Люблю! Аня